Удивительные создания наполняют этот мир.
Так бывает, что под вечно хмурым небом прибрежного города, ходят такие же серые люди. Как с затертых пленок кино пятидесятых. В их жизни бывают яркие всплески. Но под тяжестью серых дней они уходят из памяти в небытиё. Чаще всего бывает, что редкие, яркие всплески рождают серых солдат обыденности. Они рождаются, что бы с течением времени пополнить очередь на эскалаторы в метро и истратив свой ресурс, так же уныло и буднично уходят.
Еще реже эти яркие всплески рождают жемчужины. Нежные, хрупкие, сияющие и волшебные.
Со временем они начинают видеть эту пропасть между серой бездной массы и ярким своим перламутровым блеском. Их сияние становится маленькой тайной в которую они не посвящают никого. Жемчуг хрупок. Его легко повредить и испортить. Оставить грязные следы и поцарапать. Нужна твердая серая скорлупа, которая спрячет её от всего. От злых языков источающих удушливый яд. От желания массы раздавить, втереть в грязь, уничтожить это недающее покоя сияние, разрушающее такой привычный серый ровный строй.
День за днем, год за годом скорлупа становится тверже, желания приоткрыть свой мир сияния и блеска все меньше. Люди приходят, дарят надежду и уходят, оставив царапину, в серые, ровные будни. Не понимая что им открылось то самое яркое, что есть в их унылой жизни. Они говорят, что у сказки должны быть правила и порядок. Чудеса должны случаться в регламентированный промежуток. А волшебницы это шарлатаны, которым нужно платить за их фокусы. Они как песок, бессмысленый и грязный. Песка много.
Да, удивительный серый мир. Удивительно серые умы.
Полина, жемчужина, я хочу увидеть твоё сияние. Никто не знает, как все сложится в этом сером мире, но я хочу сохранить его в своем сердце. Оно будет согревать мой мир в любой мрачный день. Я не оставлю пятен. Тебе никогда не придется слезами прикрывать царапины нанесенные мной.
|
|
Москва, 40
Так и сквозит сексуальностью
